Наши выпускницы победили в конкурсе Института Мейснера. Мы расспросили их про ожидания, работу над этюдами и сожаления, узнали нежное про американский менталитет и способы погружения в рабочий процесс перед камерой.
Надежда: Про конкурс я сначала написала своим одногруппникам. День молчат, два молчат, и я решила кинуть клич по всем выпускникам и студентам, вдруг хочет кто.
Ульяна: Наденька просто написала в общий чат, что ищет человека в пару для сцены. Она искала того, кто хочет с ней разобрать текст, поставить этюд, снять и отправить. Я откликнулась и согласилась. Так все и завертелось.
Надежда: Я посмотрела тексты, перевела и расписала тот, который мне понравился: «Мертвый мозг». Две сестры встречаются в больнице около постели отца: одна хочет отключить его от аппарата поддержания жизни, а вторая надеется до последнего, что отец скоро очнется. И на фоне этих разногласий вырастает конфликт. Скотт нам дал отрывки без контекста. Я так до сих пор и не знаю, чем сцена на самом деле кончилась! Переписываюсь со Скоттом, может, попрошу его скинуть произведение целиком :)
Ульяна: Тексты были написаны весьма оригинально, и было видно, что конкурс направлен именно на исследование: как актер может проанализировать и воплотить текст, зацепиться за сложные моменты, как за крючки, и показать смену ситуации и настроения. Хочу отметить, что писать сценарии нужно уметь — это не так просто, как может показаться. Все тексты, которые были на конкурсе, включали крутые поворотные моменты. Из одного диалога на 3-7 минут выливается целая история и раскрываются герои. В этом и заключается мастерство сценариста. Это так интересно, когда начинаешь разбираться и придумывать биографию своему персонажу.
Надежда: Скотт и его педагогика — это про безопасность и аккуратность. Русская драматическая школа работает на надрыве, требует выкладываться на 200%. Это совершенно разные подходы, полярные стили работы над ролью. Именно эта разница сразу бросилась мне в глаза, потому что сыграла на сильном контрасте.
— Как вас хватает? Вы же на разрыв работаете! — говорит Скотт про русских и их подход к задачам.
— Да мы и живем на разрыв! — отвечает ему Надя.
Ульяна: Я очень впечатлена Скоттом. Сразу видно, что называется «высшим пилотажем преподавательского мастерства». Он действительно впечатляет, увлекает и рассказывает сложные вещи доступным языком. О технике Мейснера я слышала, но не вдавалась в подробности, а тут захотела поработать в ней. И это было так интересно! Скотт зажег нашу группу, вдохновил!
Надежда: Самое важное — слышать партнера, а я не слышала, поэтому Скотт и сделал на этом акцент. Сначала я уперлась в текст, а потом в один момент перещелкнуло понимание, и все получилось. Главное, чтобы не ты хорошо сыграл, а твой партнер хорошо сыграл. Начнешь зажиматься, анализировать текст и действие — вся сцена посыпется.
Ульяна: Наша школа и американская, их методы преподавания — это две взаимодополняющие друг друга техники обучения, в основе которого лежит метод Станиславского. Их нельзя противопоставлять.
Надежда: Скотт всегда говорил, что ему все нравится, что все прекрасно. Владимир Кузнецов бы сказал: «Подумай еще, покопай глубже, посмотри, что за этим стоит и почему», а Андрей Матюков бы сказал: «Я не уверен, что ты поймала правильные ощущения. Где они, где память физических действий?». Леонид Нечаев бы попросил придумать еще 10 вариантов развития событий. Работаешь, работаешь, а потом — бац! — и все было великолепно. Никаких замечаний, а ты стоишь в недоумении, потому что привык ждать советы по доработке. Поэтому и сложно поверить в победу. Скотт учит делать из любви, не надо рвать, не надо делать на стрессе. А для нас это странно! Новая подача, непонятная, но оттого еще более любопытная.
Ульяна: Матюков — мастер своего дела, абсолютно честно говорю. Вообще у нас классные преподаватели. Мы пользовались исключительно их советами.
Надежда: Мы когда Скотту показывали этюды, он плакал. Наши режиссеры рады за нас, умиляются, могут грозно смотреть, но на самом деле рады. Но чтобы заплакать… Меня это так тронуло. Это было сильно.
Надежда: Без знаний, которые дают на профессиональном курсе, я бы вообще ничего не поняла. Обучение в Академии — это поток, изменение физических и умственных процессов, будто их переворачивают, выворачивают, а потом и вовсе разбивают и складывают по-другому. У нас очень крутые преподаватели: они прекрасные актеры и педагоги. Чувствуется, что они правда вкладываются и телом, и душой, хотят делиться своими знаниями.
Ульяна: Основной подарок от этого конкурса для меня — это опыт партнерской работы. Я буду ценить его, двигать и развивать, заострять на нем внимание в других театральных проектах. Ведь суть действительно не в сухом тексте, нельзя просто выучить роль. Важно понимать, что именно происходит внутри у героя во время сцены: что он чувствует и почему, что будет делать дальше, какие у него импульсы. Это большой урок, который я вынесла. Да, в теории это кажется очевидным, но на практике ты понимаешь, как именно это работает. Мы разыгрывали нашу сцену много раз и всегда получалось по-разному. Было интересно наблюдать, как наши герои открываются для нас с новых сторон. И, кончено, это все благодаря педагогам в Академии.
Надежда: Академия… Мне было тяжело учиться новому раскрытию себя. За 43 года у меня сложились привычки и стереотипы вбились в голову. Ты уже считаешь надуманные и навязанные вещи законом, а на занятиях они ломаются, складываются как карточный домик. Ты для ролей подкладываешь элементы и события из жизни, а потом начинаешь думать, почему ты видел их так, а не иначе. Это как сложная психотерапия с самим собой. Сложная, но очень интересная и полезная.
Мои перемены начались со знакомства с Таней Вайнштейн. Таня требует много от окружающих и от себя. Я такая же! Стараюсь делать лучше и от других жду того же. Иногда это мешает, потому что я сразу становлюсь довольно эмоциональной и взрывной. И Таня тот человек, который дал мне возможность посмотреть на себя, заметить эту ненужную пылкость и взять ее под контроль. Я благодарна Тане за то, что она поверила в меня.
Ульяна: Мне было очень интересно смотреть, как работают другие люди, ребята из Китая и Сингапура, как от них отличаются актеры из Филиппин. Я видела уже отснятые этюды, анализировала их игру и владение техникой Мейснера. Очень интересно. Особенно если еще думать, как они видят нас.
Ульяна: Это международный конкурс. Мы видели других участников, и они реально крутые! Поэтому даже и не ждали продолжения истории. Мы просто решили попробовать и очень увлеклись.
Надежда: Вспоминаю часто совет Володи Кузнецова: «Сделала, отправила и забыла». Чертовски верно! Если концентрироваться на чем-то одном, то потратишь время и нервы. Работа актера — копай и в сторону, копай и в сторону, и когда-нибудь твои усилия дадут плоды.
Надежда: Мне написала наша Аниса из Москвы из КиТ11, что мы с Ульяной победили, и что ей пишет Скотт. Оказывается, он отправил мне письмо на почту пару дней назад с поздравлениями, а я не отвечаю, и он забеспокоился. Я никак не могла поверить! Да и до сих пор сложно дается осознание.
Ульяна: Я только столкнулась с техникой Мейснера и поняла, что хочу поучиться еще, разобрать ее подробнее. Я уверена, что Скотт — крутой преподаватель, и у него абсолютно точно есть чему поучиться. Я и так раздумывала над треком, потому что интересно изучать новое. И скорее и пошла бы, но скидка за победу прям подстегнула. Если честно, я даже и не ждала никакой награды: просто поучаствовала в конкурсе, получила опыт и все. Но я попробовала поработать в мейснеровской технике и поняла, что хочу копать глубже — очень уж любопытная методика, очень приятные и адекватные люди в Институте, они правда заинтересованы в своей работе.
Надежда: Конечно, я иду на Американский трек! Что за вопросы? Я очень его жду. Понимаешь, я привыкла людей чувствовать, поэтому мы сейчас с тобой сидим в кафе, в не общаемся по Zoom. Мне нужно и хочется ловить состояние, ощущать энергию человека и делиться своей. Как сердце отдать, а потом вернуть. Онлайн я почувствовать Скотта не могу, поэтому с горящими глазами жду встречи. Мы же будем делать и спектакль, и фильм. Ох, как интересно будет работать на площадке!
Ульяна: Очень хотелось разобрать больше сложных сцен. Приятно работать над актерским материалом, связывать новое с уже полученным опытом. Шире угол обзора возможностей, быстрее, ярче и разнообразнее складываются видения и мысли.
Кроме сожаления о времени есть желание группового настроя, который очень хочется почувствовать.
Надежда: Хочу, чтобы все мои одногруппники были на Американском треке, если у них есть возможность. Я расстроена, что наши не смогли поучаствовать в конкурсе: кто-то занят, кто-то ленится. А ведь это опыт! Очень ценный опыт, как мне кажется. После победы многие мне писали с расспросами и сожалениями, что не приняли участие вместе с нами. Где же вы были, ребята? Главное, вовремя запрыгнуть в вагон! Об этом все время Александр Вайнштейн и говорит. Есть возможность — бери и делай!